Лесной фронт. Благими намерениями... - Страница 32

- Привал! - объявил я. - Отдыхаем десять минут.

Все, кроме самых молодых, с облегчением попадали кто где стоял. Только Казик и Славко недовольно переглянулись, но ничего не сказали. Синхронно пожав плечами, они тоже принялись устраиваться на отдых.

- Ребята, - поманил я их. - найдите все-таки палки для носилок. Так мы далеко Антона не унесем.

Поглядев вслед исчезнувшим среди деревьев пацанам, я повернулся к Яну, который, тяжело дыша, сидел, привалившись к тому же дереву, что и я.

- Врача искать надо. - сказал я. - Что бы Антону ногу посмотрел. И мою руку тоже не мешает посмотреть...

Ян устало кивнул.

- Есть кто-то поблизости? - не дождавшись ответа, спросил я.

- В Тучине доктор був. - подумав, ответил Ян. - Чы жывэ там зараз - нэ знаю.

- Адрес помнишь?

Ян непонимающе смотрел на меня. Я пояснил:

- Ну, или, хотя бы, объяснить как его дом найти, сможешь?

- Зможу. - кивнул Ян.

- Вот и хорошо. Отойдем подальше, разобьем лагерь и подумаем, как бы его сюда вызвать.

Вернулись ребята. Быстро справились! Казик нес две длинные палки - пацаны срубили и очистили от ветвей два молодых деревца. Хорошие палки. Ровные, сантиметра три-четыре в диаметре. Как раз то, что надо! Генрих с Яном быстро смастерили носилки. В ход пошло все, что было под рукой - моя многострадальная куртка, кусок веревки, извлеченной Яном из своего мешка, обрезанные поводья... В общем, получилось не особо красиво, но свою функцию носилки исполнять могли. Когда работа была закончена, Ян снова подставил мне плечо и мы пошли дальше.

****

До болота мы в тот день так и не дошли. Хорошо, если преодолели хоть полпути с нашей черепашьей скоростью. И дело здесь было не только в носилках, которые здорово замедляли нас. Сам я тоже еле шел. От сильной потери крови жутко хотелось спать. Перед глазами то темнело, то начинали плавать разноцветные круги. Несколько раз я чуть не вырубился. В общем, из-за всего этого приходилось делать останавливаться на отдых чуть ли не каждый час. Радовало одно - никаких признаков погони заметно не было. Ни лая собак, ни голосов, ни звуков стрельбы. Вокруг были слышны только обычные звуки леса да постоянный шум в ушах. Под вечер, вконец выбившись из сил, я приказал устраиваться на ночлег.

Утром оказалось, что продолжать путь мы не сможем. Еще до света меня разбудили крики. Антон лежал на своих носилках и бредил.

- Командир, - шептал он и тут же шепот переходил в крик, потом снова шепот - танки!!! Танки!!! Синявина убило... Олег, гранату...

Судя по крупным каплям пота, стекавшим по его лицу, у бойца был сильный жар. Прикосновение ко горячему лбу подтвердило мои догадки.

- Лихорадит. - просто сказала Ляля, которая, судя по всему, всю ночь не отходила от раненого. - Я ему лицо всю ночь водой протирала. А он все бредит...

Одобрительно кивнув девчонке, которая, без всяких просьб и напоминаний, сама взяла на себя заботу о раненом, я принялся размышлять, что же делать дальше. Продолжать путь мы явно не сможем. Сомневаюсь, что и сам я дойду, а то, что Антон дороги не перенесет - это точно. Но как быть с погоней? Может по нашим следам кто-то уже идет и мы не замечаем этого только потому, что вырвались вперед? Тогда надо, невзирая ни на что, идти дальше. И загубить Антона? Хватит! Двоих я уже потерял. Хотя здравый смысл подсказывал, что оставшись на месте я могу потерять и всех остальных бойцов отряда, обречь на смерть еще и Антона было выше моих сил. Что ж... Придется рискнуть и надеяться, что и на этот раз удача не отвернется.

- Казик, Славко! - позвал я.

Ребята, простоявшие половину ночи в карауле, лишь заворочались во сне. Пришлось повторить погромче. Вот они проснулись, непонимающе захлопали глазами. Наконец-то до них дошло, что их зовет командир и, стряхивая остатки сна, пацаны вытянулись передо мной.

- Чего тянетесь? Садитесь давайте. Разговор есть. - подождав, пока ребята усядутся на землю рядом, я продолжил. - С Антоном беда. Ян говорил, что в Тучине, вроде бы, врач был. Надо сходить туда и, если он еще там, привести этого врача. Справитесь?

Переглянувшись, пацаны кивнули.

- Нэ пэрэжывай, командир, прывэдэмо доктора.

Я кликнул Яна.

- Ребята пойдут в Тучин, - когда Ян подошел, я принялся вводить его в курс дела. - Объяснишь им как найти врача.

Ян, услышав о предстоящем его племянникам задании, резко помрачнел.

- Чого дитэй посылать? - он глянул на ребят, потом на меня, - Куды их прямо до германцив? Давай...

- Без 'давай'! - я говорил спокойно, но твердо. - Кого ты предлагаешь послать? Наших евреев к немцам послать? Или сам, раненый, пойдешь?

- Так то ж диты... - пытался настоять на своем Ян, но я не дал ему договорить.

- Ян, я знаю, что это дети. Но сейчас война. И, поверь, там, в Сенном, им было гораздо опаснее, чем будет в Тучине. Они - бойцы! Я бы никогда не послал их туда, будь у меня выбор. Подумай сам. Я ранен. Ты ранен. Здоровых бойцов у нас - Генрих, Алик, Славко и Казик. Генриха и Алика я послать туда не могу. Они - евреи. Понимаешь? Если их остановят и проверят, то считай, что мы их просто послали на смерть. В любом случае, два взрослых мужика привлекут внимание гораздо сильнее, чем два пацана. Остаются только Славко и Казик. Даже если их остановят, то они смогут попытаться как-то обмануть немцев. Тем более, они - местные. Давай лучше подумаем, как им выполнить задание так, что бы было без большого риска.

Яна я все же убедил. Но он все равно опасался за жизнь своих родственников. Поэтому, в обсуждении предстоящего похода за врачом Ян принимал самое деятельное участие. После долгих обсуждений, мы решили, что не стоит пытаться искать врача днем. Ян дал весьма подробное описание дома врача и рассказал как его найти. К нему, услышав о чем мы говорим, подключился и Генрих. Оказалось, что он до войны был хорошо знаком с врачом, которого звали Максим Сигизмундович, и который, судя по отзывам Генриха, был неплохим человеком - в помощи никому не отказывал и цену за свои услуги никогда не ломил. Ребята должны были прокрасться к его дому ночью, огородами. Идти по улицам, опасаясь немецких патрулей, я им строго настрого запретил. Найдя искомый дом, Славко с Казиком должны будут, по обстоятельствам, или как-то вызвать врача во двор, или прокрасться внутрь и говорить с ним уже в доме. Одним из главных условий, которое мы с Яном наперебой повторяли несколько раз, стараясь крепко вбить его в головы юных бойцов, было то, чтобы они не рисковали понапрасну. Из оружия Славко и Казик должны были взять с собой только наганы. Я особо предупредил, что бы, в случае чего, ребята постарались незаметно скинуть револьверы и притвориться дурочками. Мол, ходим в лесу - грибы собираем... А если поймают в самом селе, то пусть скажут, что они с какого-нибудь хутора, которые в бесчисленном множестве имелись в окрестных лесах, и пришли сюда в поисках работы. В бой пацанам я разрешил вступать только в случае, если этого избежать будет невозможно. И то - стараться скрыться, а не перебить побольше врагов. И напоследок, мы договорились о месте встречи. Оставаться на этом месте после того как уйдут в набитое немцами село Славко и Казик, я счел слишком опасным. Мало ли - вдруг они, все же, попадутся. В способностях соответствующих специалистов гестапо выбить любую информацию даже из крепкого мужика, не то что из этих ребятишек, я не сомневался. Поэтому, как только Славко и Казик отправятся в путь, мы решили перейти на другое место, а ребят, на обратном пути, кто-то встретит и проводит в новый лагерь. Ехеть обратно они должны будут по дороге к одному, названому Яном, хутору. Вот там-то их и будут ждать.