Лесной фронт. Благими намерениями... - Страница 49

Я пришел в себя только перемахнув через остатки ограды за огородом. Упал на колени и перевел дух. В висках стучало, сердце бешено колотилось... Я со всей силы впечатал кулак в землю. Успокоиться! Не время сейчас рефлексировать, мать твою!

- Командир, ты чего так драпанул оттуда? - Симонов подкрался незаметно. - Немцы в селе?

- Тебе кто-то разрешал пост покинуть? - рыкнул я так, что боец отшатнулся.

- Я... - пролепетал он.

- Ладно, хрен с тобой. - я отдышался и немного успокоился. - Нет там немцев.

Забирай Шпажкина и давай к остальным.

Когда все снова оказались в сборе, я кратко обрисовал ситуацию. Немцев в селе нет, один из моих бойцов жив и его увезли в неизвестном направлении, точнее - в известном, но неизвестно куда. Об айнзатцкоманде я умолчал. Скажу уже Митрофанычу - к нашему заданию это непосредственного отношения не имеет. Чтобы не терять время, а более - чтобы не отвечать, я пресек все вопросы.

- Выдвигаемся!

К минному полю мы вышли только когда уже рассвело. Легко сказать - 'вышли'! За неполную ночь нам пришлось сделать около десяти километров, два из которых - по лесу. Бегом по лесу, стараясь не переломать ноги. Пять минут отдышаться и бегом по полям, чуть ли не перемахивая одним прыжком через изредка попадающиеся дороги. Слава Богу, наши враги уже пуганые - ночью малыми группами стараются нигде не появляться, а большим группам та этих третьестепенных дорогах делать нечего. Так что, никаких последствий у нашего рывка, кроме гудящих ног и ноющей печени, не было. Зато последствиями грозил наступивший день - чтобы не тратить время на пробежку к минному полю из ближайшего леска, расположенного более чем в пяти километрах, и не пытаться потом извлечь из земли и разрядить мины трясущимися от усталости руками, я решил провести день где-то в укромном местечке среди полей. Благо, рельеф позволял спрятаться. Но ведь тот овражек - пять метров на три - пусть и заросший непролазным кустарником, все равно ведь это не лес... А в двадцати метрах уже белеют педантично расставленные таблички, на которых, готов поспорить, написано что-то вроде 'Ахтунг! Минен!'. Еще метров пятьдесят - небольшая грунтовка, в километре от которой проходит уже приличный тракт. Вот по этому тракту и, частью, по грунтовке с рассветом началось движение.

- Командир, смотри какая колонна! - шепчет Селиванов.

- Вижу. - отвечаю я. - Значит, не восстановили еще полностью тот мост!

По тракту ползет на восток нескончаемая череда грузовиков, шныряют туда-сюда юркие мотоциклы. Только бы никому не пришло в голову заинтересоваться нашим овражком! Понимаю, что вряд ли немцы попрутся к нам через минное поле, но, все равно, душа уходит в пятки, а в голове бьется это 'Только бы не'.

- Танки, командир! - шепчет Денисенко.

- Вижу. - повторяю я, наблюдая за ползущими в туче пыли нелепыми гробами. Вроде 'двойки'?

- А это что? - Селиванов аж привстал. - Наши???

Позади танковой колонны идут три танка, по силуэтам отличающиеся от остальных. Не знаю точно - какие это танки, но уверен, что наши. Трофейные.

- Наши на запад должны идти. - сквозь зубы цедит Денисенко. - Танки-то наши, да вот ездят на них теперь немцы.

- Трофейные. - подтверждаю я, вспоминая фотографии 'тридцатьчетверок' с крестами на башнях, которые видел в будущем.

- Как это - 'трофейные'? - переспрашивает Шпажкин.

- Вот как 'парабеллум' у меня - трофейный, - ответил я, - так и наши танки у них...

Еще пару минут мы наблюдаем за дорогой, а потом я опомнился.

- Так, бойцы, чего разлеглись здесь всем табором? У кого есть чем писать?

У Селиванова нашлась затертая тетрадь, которая оказалась исписана практически полностью. Я только бросил на нее взгляд - что-то явно пропагандистского толка. И хоть самому это все читать - даже меньше чем не хочется, но идейку на соответствующую полочку отложил. Надо будет Селиванову поручить пропаганду населения. Работа эта, в теперешних условиях, немаловажная, и как раз по плечу Сергею. Кроме тетради, у одного из бойцов нашелся огрызок коротенький карандаша.

- Селиванов, отмечаешь что, куда и сколько движется по дороге. На грунтовку тоже обращай внимание, но основное - тракт. Остальные - по одному человеку по сторонам оврага. Смотрите чтоб никто не подобрался. Никому не надо напоминать, что стрелять ни в коем случае нельзя? Вот и хорошо. Потом вас сменят. Остальным - вниз и отдыхать.

Я понаблюдал еще минут десять за дорогой, за Селивановым, который, высунув от усердия кончик языка, что-то отмечал в своей тетрадке, и присоединился к расположившимся у небольшого родничка бойцам. Надо и мне отдохнуть. Ночью еще та работа предстоит...

****

В голове почему-то крутится момент из мультфильма о Карлсоне. Тот самый, где отец отчитывает Малыша за прогулку по крышам. 'Ну зачем? Зачем ты туда полез?' Я ползу в высокой траве, чувствуя, как по спине ручьями течет пот и как ее сверлят глаза товарищей, оставшихся в овражке. Поскольку никто из моих ребят опыта в обращении с заводскими минами и их разминировании не имеет - ползу сам. Ха! Можно подумать, у меня есть такой опыт! Ну нахрена оно мне надо было вообще - вспоминать об этом минном поле, вызываться прощупать его? Мало тебе брошенных мин и снарядов по лесу валяется? Так устроил бы налет на склад какой-нибудь! Много ли делов-то - поручил бы разведке выяснить где такой склад есть, придумал бы как по-тихому туда пробраться... Нет же, понесло тебя по минному полю ползать!

Ползу медленно. Даже не как муравей, не как улитка, не как черепаха... Думаю, мою скорость можно измерять сантиметрами в час. Аккуратно, очень плавно и под углом втыкаю перед собой в землю штык-нож. Проверяю чуть ли не по сантиметру. С учетов 'выноса'. В общем, перед тем, как на продвинуться на десять сантиметров, штык-нож 'прострачивает' передо мной линию из нескольких десятков дырок, широкой дугой охватывающую все, куда может попасть какая-либо часть моего тела. И начал я это кропотливое занятие еще за несколько метров до белеющих впереди табличек. Мало ли - вдруг ошиблись гансы с определение границ минного поля.