Лесной фронт. Благими намерениями... - Страница 59

Вся процедура проверки документов заняла минуты две от силы. Скрипнув, пошла вверх кривая палка, перегораживающая дорогу.

- Но, клята! - Ян щелкнул вожжами, а я, продолжая на ходу раскланиваться со спиной прячущегося под навесом немца, побежал вдогонку.

А вот теперь начинается самая опасная часть. Как только подъедем к складу, нам придется иметь дело уже не с немцами, а с местным старостой и полицаями, которых могут заинтересовать наши незнакомые лица. А если кто-то из них спросит аусвайсы и окажется, что он знает их прежних владельцев? Для такого поворота событий у меня были заготовлены только пара гранат и молитва. А там - может повезет до леса добежать.

Село оказалось действительно небольшое. Даже не полноценное село... Есть такое понятие - 'градообразующее предприятие'. Здесь таким - 'селообразующим' - исторически является почта. В незапамятные времена кто-то из местных правителей решил поставить на тракте почтовую станцию, на которой можно было сменить уставших лошадей, отдохнуть с дороги... А там, где кто-то отдыхает или просто останавливается на время, обязательно появляется трактир. Может даже - не один. Обслуге, как почты, так и трактира, надо где-то жить и появляется пара домиков, которые потом, в процессе расширения семей, разрастаются. Вот и получаются такие Антополи. Просто классический пример! Вот и трактир, так и оставшийся выполнять свои функции по обогреву и спаиванию путников. А вот еще один - бывший. Здание, явно бевшее когда-то трактиром, сейчас переоборудовано в какую-то контору, у дверей которой скучает часовой.

- Тпру! - вновь остановил лошадей Ян.

Мы остановились у самого въезда на шоссе и мимо с ревом проносятся грузовики, из тентованых кузовов которых выглядывают запыленные лица немецких солдат. Лязгая гусеницами прополз похожий на гроб броневик. И все прут на восток... Ждать пришлось не менее пяти минут. Не особо долго, но пыли мы наглотались знатно. Однако, несмотря ни на что, я постарался запомнить сколько и чего мимо нас проехало. Так же, как запомнить то, мимо чего мы проезжали, когда, наконец, удалось вклиниться в поток, текущий по шоссе.

А вот и склад. Небольшая, приземистая конторка почты, а рядом с ней здание побольше - похоже на большой сарай. Насколько я понял, скорее всего, здесь раньше размещалась конюшня - эдакий барак, в котором явно имеется и второй - даже, скорее, 'полуторный' - этаж, где хранилось сено. В общем, объект небольшой, но довольно вместительный. В любом случае, десяти килограмм тола должно хватить.

У дверей конторы я сразу же увидел старосту, точь-в-точь соответствующего описанию, полученному от, ныне покойных, полицаев. Плотного телосложения, среднего роста, с густой гривой темных волос и небольшой бородкой... Он стоит у крыльца и почтительно внимает высокому, худощавому немецкому офицеру. Судя по недовольному лицу офицера и его резкому тону, мы стали свидетелями разноса, устроенного немцами местному начальству. Чем староста вызвал неудовольствие новых хозяев непонятно, но нам это только на руку - может он, погруженный в собственные проблеnbsp;мы, не будет слишком уж бдительным и не обратит особого внимания на новые лица.

Ян остановил лошадей и принялся спокойно сворачивать самокрутку, лениво озираясь по сторонам. Я же весь дрожу внутри. Кажется, что вот-вот кто-то окликнет или, того хуже - лязгнет винтовочный затвор. Блин, командир называется! Ян, вот, не боится, а я... Сигизмунд вроде тоже спокоен - спрыгнул с телеги и что-то рассматривает в упряжи.

- А вы ще звидкы? - от раздавшегося сзади голоса я вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

Рядом с телегой неведомо как оказался низенький - аж на две головы ниже меня, но какой-то круглый, похожий на колобка, полицай. Усеянное оспинами лицо носит следы обильных возлияний и цветом не сильно отличается от буряка, самогон из которого он, скорее всего, употребляет довольно часто. Его одежда выглядит так, словно он только что хорошенько извалялся в сене, но локоть руки с белой повязкой полицай явно выпячивает всем напоказ - гордится, сволочь! Однако, все впечатление портит винтовка, длиной лишь чуть меньше его роста.

- ...и дэ Мыкыта? - продолжает допрос полицай, пока я его рассматриваю. - Воз його, а вас я не знаю.

- З Козлина мы. А Мыкыту вбыли. - ответил я и, пока опешивший полицай не пришел в себя, быстро продолжил. - Воны по хуторах за Горынью пойихалы... цю... як його... ре-ви-зи-цию проводыть. У нас по селах вже и зибраты нема чого, а Микита и выришыв на хутора...

Полицай грязно выматерился. Из его многоэтажной тирады я узнал много нового о том Никите и его умственных способностях, раз он полез в леса, где, всякий знает, что бандиты кишат как мыши в амбаре. Досталось и самим бандитам - то есть нам. Ух, какие кары призывал этот колобок на наши головы! Даже немецкий офицер перестал отчитывать старосту и глянул в нашу сторону. Я, согласно кивая словам ругающегося полицая, краем глаза заметил, что офицер указал на нас и что-то сказал старосте. Тот мелко закивал и со всех ног кинулся к нам.

- Шо ты, пес поганый, репетуеш! - набросился он на полицая.

- Та ось, кажут, Мыкыту вбылы! - полицай кивнул на меня и сплюнул. - Тот вылупок на лисови хуторы полиз...

- Вбылы - и вбылы! - сплюнул староста. - Як у чоловика розуму нема, то и головы не буде.

Он оглянулся на продолжающего стоять на крыльце офицера и снова повернулся к нам.

- И не лайся, як собака паршивый, при господах нимцях! Живо переносьте все з воза до складу! Корову там дэсь привяжете, а курей до Васыльчихи несить. - последние слова староста выкрикнул уже на бегу, возвращаясь к офицеру.