Лесной фронт. Благими намерениями... - Страница 64

Что же касается лично меня, то я получил по полной от Митрофаныча за самодеятельность. Я имею в виду наше нападение на пост фельджандармерии. Но, спустя всего пару недель, когда трофейная форма пошла в дело и командир убедился в эффективности ложных постов, я даже получил благодарность. А если говорить в общем, то этот месяц для меня прошел насыщено. Не в плане боевых действий, а в плане работы в качестве заместителя командира. Митрофаныч загрузил меня по-полной! Совещания... Совещания... Организация земляных работ - из-за приближающейся зимы мы решили озаботится хоть каким-то подобием нормального жилья и выкопать землянки, чтобы не встречать морозы в шалашах... Какие-то мелкие вопросы по организации отряда, помощь Селиванову, обучение бойцов подрывному делу... В последнем я преуспел больше всего - после моих лекций по устройству тех деревянных мин и из разборке, бойцы два раза ходили за толом без меня. Кстати, все операции почему-то проходили без меня! Нет, никакого запрета, касающегося моего участия в операциях, не было. Просто постоянно находились какие-то дела в самом лагере. Не до того мне было. Например, как-то я собрался попросить Митрофаныча включить меня в очередную группу, которая должна была устроить засаду у одного из сел, как командир меня 'обрадовал' донесением разведки о том, что в трех селах неподалеку разместились крупные - до роты - части немцев, а в одном селе даже появилась часть СС. И снова - совещание, назначенное на вечер, обсуждение разведданных, попытки угадать намерения противника и его дальнейшие действия... А группа ушла после обеда, оставив меня в лагере. Снова собираюсь попроситься на очередное дело - тут же приходит доклад одного из командиров взвода об исчезновении бойца его взвода. Снова совещание, долгие посиделки с Селивановым, расспросы других бойцов взвода о личности пропавшего... В общем, когда я, наконец, снова отправился на боевое задание, то почувствовал даже что-то вроде радости. Даже мысли о том, что я вполне могу с этого задания не вернуться, не лезли мне в голову. До чего же надоела рутина!

Заданием нашей группы, состоящей из двух взводов и группы подрывников, которыми командую я, было организовать налет на небольшую, находящуюся посреди леса, железнодорожную станцию Любомирская. Наш интерес к этой станции был вызван тем, что неподалеку от нее немцы организовали вырубку леса в промышленных масштабах и именно с Любомирской отправляли этот лес по железной дороге. Кроме того, сами немцы не очень-то и желают мозолить себе руки на лесоповале и согнали на работы множество жителей окрестных деревень, включая женщин и детей. Но и охраняется это объект соответственно своей важности - по донесениям разведки, вокруг станции организованы и пулеметные гнезда, и круглосуточное патрулирование железнодорожного полотна... Крепкий орешек нам предстоит.

- Ну, что скажешь? - командир одного из взводов - Пантелеев - ожидающе смотрит на меня, пока я изучаю станцию.

Мы лежим на опушке леса, укрывшись в остатках, еще недавно пышной, а теперь, с наступлением ноября, сильно поредевшей, листвы кустов и нам открывается просто шикарный вид на Любомирскую. Ничего особого из себя станция не представляет - небольшая будка обходчика, недавно построенные два барака, в одном из которых - поменьше - судя по всему, разместились немцы, а в другом - рабочие, штабели подготовленных к отправке бревен и постоянное движение, словно в муравейнике. Как раз, когда мы только подошли к станции, здесь началась погрузка леса на платформы только что подошедшего состава. Повсюду бегают немцы, несколько полицаев следят за тем, как подневольные работники грузят лес... С охраной на станции, судя по увиденному, все в порядке. Я заметил одну пулеметную точку. Еще одну мне показал Пантелеев. Вдоль полотна то и дело прохаживаются патрули. Но самое главное - лес вокруг станции - метров на сто в стороны от нее и около километра вдоль железной дороги - основательно расчищен. Даже пни выкорчевали! Уж не заминировано ли это свободное пространство? Времени, проверить это, пока не было.

- Хреново. - ответил я. - Если будем атаковать в лоб, то всех покосят пулеметы. Могут быть еще и мины.

- И с другой стороны железки, - вздохнул Пантелеев, - скорее всего, то же самое.

- А если ночью, в темноте, рвануть? - предложил я.

- Не пойдет. Видишь, вон там кучи дров лежат? Ночью они, скорее всего, зажгут костры для освещения.

Мы снова впились взглядами в станцию, прокручивая в головах различные варианты. А если по железной дороге? Двумя группами по обеим сторонам насыпи? Нет, так мы собьемся в стадо - будет просто мечта пулеметчика.

Свистнув, поезд потихоньку начал набирать ход. В сторону Александрии поехал, наверно - в Ровно.

- Слушай, давай-ка пару дней понаблюдаем. - предложил я. - Может что-то придумаем. А то так, с наскока...

За следующие сутки мы выяснили о станции довольно многое, но никакого жизнеспособного плана составить так и не вышло. Охрану станции немцы несли исправно. Патрули вдоль полотна ходили довольно часто. Пулеметные точки зорко следили за лесом. Как и говорил Пантелеев, на ночь зажигались костры, которые освещали все вокруг... C противоположной стороны насыпи - мы отправили нескольких бойцов на разведку - все было точно так же. Поезда на станцию приходили дважды в день - утром и вечером. Приходили порожняком, а уходили нагруженные лесом. Причем, по разным направлениям. Частенько проходили и другие составы, перевозящие войска и какие-то грузы. Кроме поездов, несколько раз в день через станцию проезжала мотодрезина с бойцами - видимо, так немцы проверяют, заминировано полотно или нет.